#завтрак
Неожиданный урок Шестиклассники одной сельской школы на первом уроке писали контрольную по математике. Учительница внимательно наблюдала за процессом. Вдруг дверь тихонько...
Читать полностьюНеожиданный урок
Шестиклассники одной сельской школы на первом уроке писали контрольную по математике. Учительница внимательно наблюдала за процессом.
Вдруг дверь тихонько отворилась, и перед ребятами, которые тут же подняли глаза от тетрадей, медленно показалась сковорода.
Помещение мгновенно наполнилось ароматом яичницы, поджаренной на шкварках (это кусочки сала, если кто не знает).
– Алёшенька, ты здесь? – это следом за сковородкой перед изумлёнными «зрителями» появилась Пелагея Васильевна – баба Поля, как её называли в деревне.
– Ой, дочка, – старушка заметила учительницу, – внучок мой, Алёшенька Громов, убежал рано, не позавтракал. А дитю нельзя без еды. Нехорошо это. Ты уж не серчай, милая. Пусть поест.
Класс рухнул со смеху. Алёша вдавил голову в плечи, не зная куда деваться от стыда.
– Конечно, конечно, бабушка, пусть позавтракает, – доброжелательно сказала учительница: она не хотела обижать пожилую женщину, – Что же ты Алёша? Заставил бабушку прямо в класс тяжёлую сковородку тащить. Давай, кушай быстрее. У нас контрольная, если ты не забыл.
– Да он только про шкварки сейчас думает! – рассмеялся кто-то из ребят.
И понеслось со всех сторон:
– Дитятко, жуй хорошенько!
– Хлебушка не забудь!
– Не подавись!
– Вкусно тебе?
– Лёха, не чавкай!
– Вот это молотит!
Бабушка смотрела на ребят в недоумении. Не понимала, почему они вроде бы шутят, а шутки-то – злые, колючие. Может, она их чем-то обидела?
И Алёшка – весь красный, не знает куда глаза девать…
«Напортачила я чего-то, – и, похоже, внуку навредила», – подумала старушка. Приняла у Алёши пустую сковородку, положила в старую, видавшую виды сумку и пошла к двери. Потом неожиданно развернулась, отвесила поясной поклон и со слезами на глазах проговорила:
– Детки милые, простите меня…
Все мгновенно замолчали. Бабушка ушла, а в классе продолжала стоять звенящая тишина.
– Чего это она?
– Мы поговорим об этом на классном часе, – учительница посмотрела на часы, – а сейчас заканчивайте контрольную.
После звонка ребята подошли к Алёше:
– Слушай, за что твоя бабка прощения просила? Ведь всё так весело получилось с этой сковородкой.
– Не знаю. Вообще-то она часто прощения просит. Всё время думает, что в чем-то перед всеми виновата, – смущённо ответил Алёша и вышел из класса.
– Странная, – подытожил кто-то.
– Ничего не странная, – неожиданно вмешалась учительница. – Вы же знаете, что Пелагея Васильевна одна растит Алёшу. Он для неё – свет в окошке. Конечно, она беспокоится за единственного внука, готовит для него, за здоровьем следит. А как иначе? Вот в таких важных мелочах и проявляется любовь.
Живут они рядом со школой. Вы заметили, что Алёша часто приходит раньше всех? Иногда ему сторож дверь открывает.
Вас ещё нет, а он уже доску натирает, класс проветривает. Для всех старается, понимаете?
А вы сегодня так зло над ним посмеялись! Ему ведь и так неудобно было… Добрее надо быть друг к другу, ребята, внимательнее…
***
Уроки шли своим чередом. Ребята уже не подшучивали над Алёшей. Они смотрели на него совсем другими глазами. Да и вообще день проходил необычно. Никто не носился, не кричал, не дёргал девчонок за косички. Все будто замерли и обдумывали то, что произошло утром.
Перед глазами стояла маленькая седая старушка. Она вытирала слёзы, а потом склонялась перед совсем юными мальчишками и девчонками, прося прощения.
Последним уроком был классный час. Все знали, о чём пойдёт разговор.
Пришла классная, все встали.
– Садитесь, – ответила на приветствие учительница. Сегодня мы поговорим о доброте, любви к близким, о том, как важно заботиться друг о друге…
В этот момент дверь тихонько отворилась… В класс, как и утром, несмело вошла бабушка Поля со своей огромной, старой сумкой.
– Деточки мои, я всё поняла! – её глаза сияли от счастья. – Ох и прав был Алёшка, что краснел да глаза прятал! Как же я про вас про всех не подумала? Притащила яичницу любимому внуку! Заставила есть в одиночку! Вы простите меня, милые! Мы сейчас всё исправим!
В полной тишине Пелагея Васильевна достала из своей необъятной сумки огромный свёрток.
Сначала сняла с него тёплый кожушок, потом пуховый платок, несколько слоёв старых газет и, наконец, все увидели… круглую большую кастрюлю. Бабушка Поля поставила её на учительский стол и заговорщицки шепнула учительнице:
– Ну, милая, командуй! Только не обожгись – горячо.
Классная подняла крышку и ахнула, как девчонка:
– Ребята, это же драники!
– А вот тарелка и сметанка, – поддакнула бабушка, доставая из сумки блюдо и целую банку домашней сметаны.
Что тут началось! Ребята уплетали драники за обе щёки, облизывали пальцы, шутили, смеялись. Всем было так хорошо, что не хотелось расходиться…
– Пелагея Васильевна, спасибо вам большое! Как же вы столько драников нажарили, столько картошки натёрли? – спрашивали ребята. – Устали, наверно?
– Да что вы, милые! Это ж такая радость – ближнему послужить, – отвечала старушка, утирая теперь уже слёзы счастья.
– Ну что ж, ребята, мне к этому добавить нечего, – улыбнулась учительница, – урок окончен.
Однажды мы с папой остались одни. Мама улетела к бабушке аж на две недели, и наконец наступила свобода. Посуду мыть — не надо! Переодеваться после улицы — не надо! Заплетать...
Читать полностьюОднажды мы с папой остались одни. Мама улетела к бабушке аж на две недели, и наконец наступила свобода.
Посуду мыть — не надо!
Переодеваться после улицы — не надо!
Заплетать косичку каждое утро — не надо!
Трогать уличных кошек и собак — можно!
Смотреть футбик с Диего Марадоной в два часа ночи — можно!
Анархия длилась неделю. И тут кончились деньги. До получки три дня. И мы с папой пошли сдавать бутылки.
В киоске, где принимали тару, денег не давали, на вырученное можно было взять что-то из товара. «Выбирай!» — щедро махнул рукой папа.
Считать деньги я уже умела.
— Давай купим девять.. или нет, получается, десять! Пива и лимонада!
— Ты так пить хочешь, что ли? — засмеялся папа.
— Неее! Ну просто, вот кончатся опять денюшки — и зато будут бутылки, чтобы их сдать!
Папа покраснел. Потом позеленел.
Потом утащил меня домой, оставил, и через два часа вернулся, нагруженный пакетами с тархуном и дюшесом, импортными чипсами, шоколадными вафлями, «Мишками на севере», мороженым и малоинтересной какой-то всякой едой.
Я чавкала под тот самый легендарный «Гол столетия» в матче «Аргентина — Англия». Только краем уха услышав папино: «Дочь. Пока я жив — ты никогда ни в чем не будешь нуждаться».
Перед встречей мамы в аэропорту мы вместе пыхтя убирались дома, и заплели мне первую косичку за полмесяца. Нечаянно запутав в неё пуговки от платья.
Интеллигентная мама за всю жизнь выругалась только однажды, выстригая куски косы безнадёжно застрявших в пуговицах волос.
И зажили мы по-прежнему: каша на завтрак, лимонад в награду, «Приключения Электроника» и «Три мушкетёра».
Ещё каких-то две недели — и я стану старше тебя, папа.
У меня с детства твой суровый прищур, и косметолог ругается, представляешь?
И любовь к чаю с гвоздикой и пахучим некрасивым садовым розам.
И косы я и сама плету ужасно коряво, пап, но сейчас уже и не нужно, я уже взрослая, пап, у меня стрижка.
Я ни черта не серьезная, как мечтала мама. А Марадона оказался наркоман и сутенер, но это же неважно, пап, правда?
Что-то другое в жизни важно, папа, что-то другое. Я ещё не знаю, я ещё учусь.
Потихоньку живу, папа. Ни в чем не нуждаюсь.
И ещё каких-то две недели — и я навсегда стану старше тебя.
Так странно, папа.
Автор: Диана Азизова
Иллюстрация: Снежана Суш
